Новости всё Hi-Tech - iCity.life Мурманск

Если в одну воду дважды не войдешь, то увидеть человека на этой планете впервые второй раз — вполне возможно. В 2001 году, работая пожарным, Патрик Хардисон получил ужасающие ожоги, которые сильно деформировали его лицо. Незнакомцы отворачивались, а дети просто боялись. Но в августе 2015 года все изменилось: Хардисон получил самую обширную пересадку лица в истории. Теперь, спустя год после трансплантации, 42-летний уроженец Миссисипи может быть настолько нормальной жизнью, насколько он и подумать не мог. Это может означать дальнейший успех и для других подобных травм.

«Думаю, вы все хотите знать, как я себя чувствую. Что ж, рад вам сообщить, что у меня все прекрасно. Хотел бы сказать, что я все тот же старый Пэт», рассказал Хардисон в среду на пресс-конференции в Медицинском центре Лангон при Нью-Йоркском университете, где ему в августе прошлого года сделали знаковую операцию.

После травмы и до пересадки он мало что мог делать самостоятельно. Поскольку он с трудом дышал ртом и носом, ему нужна была дыхательная трубка в трахее; он не мог открыть рот, чтобы поесть, поэтому использовал трубку для питания. Его уши были сожжены, поэтому протезирование помогло ему со слухом. Без век он не мог закрыть глаза или моргнуть, его зрение быстро ухудшалось и были проблемы со сном. Таким образом, если жизнь Хардисона уже была вне опасности после заживления ожогов, качество ее было под сомнением до трансплантации.

Хардисон — один из 40 человек, получивших трансплантацию лица с тех пор, как ее впервые сделали в 2005 году. Большинство пациентов, заявленных на трансплантацию, могут получить реконструктивную хирургию, заявил Эдуардо Родригес, председатель отдела пластической хирургии в медицинском центре Нью-Йоркского университета, руководивший пересадкой лица Хардисону. Потому их травмы не столь обширны, как у пациентов, нуждающихся в полномасштабной пересадке. Трансплантация лица также делается редко, потому что это не так-то легко сделать: для операции Хардисона сплотилось более 100 хирургов, которые координировали две параллельные процедуры — удаление кожи, волосистой части головы и небольших кусочков кости на подбородке, носу и щеках у донора, а затем перенос и прикрепление их на лицо Хардисона. В общей сложности на операции ушло 26 часов, и группа университета практиковалась целый год, чтобы получить на них право.

Через год после пересадки Хардисон почувствовал себя лучше, чем ожидали даже его врачи. С тех пор он перенес четыре небольших хирургических операций по настройке его век и рта, а также по удалению дыхательной и питательной трубок. Его тело не проявляет никаких признаков отказа от новой ткани — а это первая опасность, связанная с любой пересадкой, особенно с той, где необходимо много ткани. Родригес относит отсутствие отказа к тому, что Хардисон строго соблюдал медицинские предписания: принимал иммунодепрессанты, как положено, и мало бывает на солнце, поскольку солнечные ожоги могут вызвать отказ. И уж потом следует успешная трансплантация, тщательный отбор донора с соответствующим типом крови и антигенами, а также с оттенком кожи и волос.

Хардисон «ожил» в этом году, говорит он. Появление век улучшило его зрение, так что теперь оно независимое: он даже может самостоятельно водить грузов и работать несколько дней в неделю. С закрытыми глазами лучше спится по ночам. В этом году он свозил своих пятерых детей на отдых в Диснейленд. Теперь он может самостоятельно кушать и набрал около 10 килограммов. Он даже рассматривает возможность возвращения к работе, возможно, в качестве мотивационного спикера, который поможет другим пожарным с травмами. Этой осенью он также планируется встретиться с семьей своего донора, Дэвида Родебо, который был сбит на велосипеде в 26 лет.

Для врачей вроде Родригеса успех Хардисона показывает, что подобные процедуры возможны и для других пациентов с тяжелыми травмами лица. Это важно, поскольку травмы лица вызывают огромные психологические последствия, часто приводят к тревожности и депрессии, а также к суициду. Хотя такая операция будет все еще слишком дорогой для большинства людей, в будущем она может стать более экономически целесообразной при поддержке Министерства обороны, страховых компаний и трансплантационных центров.

У Хардисона все еще может произойти отказ — Родригес всегда волнуется по этому поводу, говорит он, но после первого года риск отказа весьма низок. Хардисону также потребуется еще несколько хирургических операций, чтобы вернуть его лицу больше функций, но не в ближайшие 12 месяцев. Кроме того, Хардисон продолжает психологически привыкать к новому лицу. Это постепенный процесс. И даже если он потребует годы, возможность снова улыбнуться от счастья при виде своего отражения в зеркале дорогого стоит.